Как сохранить и улучшить плодородие сельскохозяйственных угодий Отечества – главное достояние народов России – обсуждали учёные-аграрии в Ставропольском ГАУ. 13 октября 2015 года IV Международная научная конференция «Эволюция и деградация почвенного покрова» собрала здесь самых заинтересованных почвоведов страны. В докладах и прениях сталкивались различные точки зрения, мнения и аргументы тех, кому небезразлична судьба земли-кормилицы.
Ничего нет её дороже
В последние десятилетия многие страны мира, в том числе и Российская Федерация, и наш регион в частности, вплотную столкнулись с глобальными проблемами деградации почв, загрязнения их тяжёлыми металлами, пестицидами и другими, вызванными вмешательством человека и природными факторами. Недаром Резолюцией 68-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН текущий 2015 год был провозглашён Международным годом почв.
Эксперты FAO (Food and Agriculture Organization) – международной организации под патронатом ООН «сигналят»: чтобы обеспечить будущим поколениям достаточные запасы продовольствия, воды, энергии и сырья, уже сегодня необходимы более чем срочные меры по улучшению состояния почвенных ресурсов. Ведь не пройдёт и 35 лет – и рост мирового населения превысит 9 миллиардов! Как следствие, к 2050 году из-за резкого увеличения спроса на продовольствие, корма и волокно (на 60 %) колоссально увеличится нагрузка на земельные ресурсы.
По утверждению одного из организаторов конференции – заведующего кафедрой почвоведения имени В. И. Тюльпанова Ставропольского ГАУ, доктора сельскохозяйственных наук, профессора Валерия Цховребова, ставропольские почвы занимают главенствующее место на карте земельного плодородия страны. Это почвы разностороннего использования. На них можно возделывать очень широкий ассортимент сельскохозяйственных культур: яровую и озимую пшеницу, ячмень и кукурузу, гречиху, горох, подсолнечник, бахчевые и овощные культуры, свёклу и виноград, плодово-ягодные и другие культуры. В наших почвах природой заложен высокий потенциал плодородия. Поэтому даже при неблагоприятных погодно-климатических условиях урожаи, как правило, бывают высокими. Тем не менее плодородный слой, который кормит человека с момента его появления на Земле, подвергается сильнейшему негативному воздействию. Длительное сельскохозяйственное использование почв ведёт к снижению запасов гумуса, различным деградационным процессам.
Конференция в СтГАУ ещё раз напомнила общественности о значимости почв для развития АПК России, земельных ресурсов – для экологии и их роли в обеспечении продовольственной стабильности.
Однако почему же тогда у нас в стране не принято ценить труд почвоведа? Почему в том же Китае необычайно «трепетное» отношение к представителям данной научной сферы? Там на благо страны трудятся около 50 академиков-почвоведов. Сравните: в России, с её необъятными земельными просторами, был только один академик РАН, основатель факультета почвоведения МГУ – выдающийся учёный Глеб Всеволодович Добровольский. А что касается кафедр почвоведения, то их в настоящее время осталось всего-то четыре из 55 вузов Минсельхоза РФ (в Ставрополе, Перми, Краснодаре и Омске). Остальные приказали долго жить.
Земля – не скатерть‑самобранка
Свой весьма фатальный взгляд на современные экологические процессы и «необратимый, неустойчивый, непредсказуемый» ход эволюции биосферы представил академик Российской экологической академии, профессор Валерий Снакин.
Идею устойчивого развития доктор биологических наук откровенно назвал бесполезным мифом. Ведь в истории, говорит учёный, нет таких примеров, а эволюцию уже вспять не повернуть.
Поэтому Валерий Викторович предлагает перейти к единственно верному, на его взгляд, варианту новой парадигмы: от известного призыва к устойчивому развитию – к самоограничению. Сторонников новой концепции в рядах участников дискуссии у него оказалось немало.
Да и как им не быть? Всё понятно даже на примере нашего края. Ведь, по большому счёту, в сельскохозяйственном производстве наиболее привлекательными для агробизнеса из 26 его районов являются только пять. Современный уровень деградации почв на Ставрополье высок. Серьёзную опасность для сельскохозяйственных угодий региона представляет высокая интенсивность использования пашни и естественных кормовых угодий, плюс водная и ветровая эрозия, засоление, дегумификация и другие негативные процессы.
Но почему же тогда ни одна из рекомендаций учёных СтГАУ по прекращению наиболее разрушительной деградации земель на территории Ставропольского края (к примеру Советского района на площади 4775 га), не выполнена до сих пор? Это касается и консервации земель, и перевода угодий в другой вид использования, и залужение распаханных пастбищ, создания почвозащитных севооборотов. А меж тем процессы деградации земель, данных нам в вечное пользование Природой и Богом, продолжаются и усиливаются…
No-till: ему – дорогу! Или он не при делах?
Неожиданно бурную полемику вызвал доклад заместителя директора по семеноводству Ставропольского НИИСХ Виктора Дридигера, касающийся влияния популярной ныне технологии «нулевого» посева на агрофизические свойства и потенциальное плодородие почвы.
Он утверждает, что на повышение урожайности влияет большее, по сравнению с традиционной обработкой почвы, количество влаги в полутораметровом слое. Это даже позволяет выращивать не рекомендуемые в данной зоне культуры. Плотность почвы, по данным исследований учёных СНИИСХ, с течением лет не увеличивается, находясь в оптимальном режиме. Если соблюдается правильное чередование культур в севообороте, то почва сама себя содержит в естественном состоянии, её не надо трогать, рыхлить. А вот дальше было самое интересное…
Интеллектуальная «перестрелка» учёных свелась не только к противостоянию – «за» и «против» No-till, но и порой даже к определённому недопониманию её сути со стороны некоторых аграриев, что приводило к путанице понятий. Всё разъяснил профессор В. Дридигер.
Доктор сельскохозяйственных наук призвал не путать абсолютно разные походы: «Почвозащитная система земледелия Александра Ивановича Бараева, применяемая ещё 20 лет назад, никакого отношения к No-till не имеет. Она предусматривает сплошную мелкую обработку почвы, которая обеспечивала её защиту от ветровой эрозии».
«Я могу, конечно, этот пиджак назвать шубой, – демонстрируя собственный, привёл ироничный пример Виктор Корнеевич. – Но ведь от этого он теплее не станет?!» Учёный считает крайне важным отработать терминологию, чтобы не мог любой, как сейчас это происходит, запросто сказать: «Я – ноу-тильщик!» При этом ведь каждый подразумевает своё.
«При No-till на самом деле нет никакой обработки почвы! И 20 лет назад этой технологии попросту не было», – резюмирует В. Дридигер. Его рекомендация аграриям такова: «Сначала нужно исследовать почву, сделать глубокое рыхление, выровнять поверхность и только потом приступать к No-till». А не переходить на минимальные обработки и лет 10 уплотнять почву в бетон, как думают многие производственники. «И вообще, для нас No-till – это не реклама, никто не предлагает её в глобальном масштабе», – обратился к залу известный ставропольский учёный, понимающий, что при использовании данной технологии не всё так радужно. «Так что приезжайте, берите образцы, – пригласил он коллег, – давайте вместе продолжать исследования!»
Вопросов больше, чем ответов
«Наше самое страшное поле – это шаблон!» – так образно выразился доктор сельскохозяйственных наук, профессор Воронежского ГАУ Константин Стекольников.
Он, кстати, сразу обозначил свою позицию: «Я главный противник плуга, а не его защитник». А потом рассказал, как хозяйствуют теперь на наших чернозёмных землях иностранцы: «Вот пришли в ХХI веке западные технологии на наши истощённые поля, где мы в советские времена умудрялись получать по две тонны зерновых. А новые хозяева получают 4—6 тонн – это норма, невзирая на погоду. Агроном-англичанин возил меня по своим полям. Там лопата входит в почву на 20 сантиметров, а дальше словно в камень ударяется. Под пахотным слоем лежит монолит, ребром которого режется политиленовый пакет». Понятно почему: американскую машину в 600 лошадиных сил не сразу и с места можно сорвать.
В применении иностранных технологий, по мнению Константина Егоровича, вопросов больше, чем ответов. И два фактора сейчас уже налицо – огромное по площадям механическое уплотнение после дисковых орудий и декальцирование пахотных земель. Не учитывать это нельзя.
В пользу серьёзных исследований, связанных с иностранными технологиями обработки почвы, высказался и коммерческий директор ООО «ФилАгро», кандидат сельскохозяйственных наук, доцент Андрей Крыловский.
«Впервые с No-till мы столкнулись в Швейцарии», – рассказывает выпускник и в прошлом сотрудник СтГАУ, в настоящее время представляющий ООО «ФилАгро». И далее говорит о большой разнице в работе с удобрениями, по-разному залегающей материнской породе и прочих кардинальных различиях: «Но как можно «за уши» притянуть эту технологию к нам? Шаблонов быть не должно».
«Почему у нас не идут германские, французские сорта пшеницы? – спрашивает аудиторию Андрей Юрьевич. – Они изначально заложены под определённую корневую систему. У нас другие исходные почвенные условия, селекционные. А состояние экологии, остаточные явления вообще никто не исследует. При такой-то пестицидной нагрузке! Вот куда надо двигаться», – считает учёный. Он ратует за общий комплексный подход, в котором ради необходимого положительного результата суммируется технология обработки почвы, учитывается сортовая политика и другие важные составляющие. И этим, по мнению Крыловского, и должен заняться специально созданный Координационный комитет, а не каждый в отдельности.
Другой участник прений доктор сельскохозяйственных наук, профессор Николай Гурский, в прошлом выпускник и аспирант СтГАУ, а ныне представитель Управления федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору по Ростовской, Волгоградской области и Республики Калмыкия, в течение 7 лет в своей зоне серьёзно отслеживает No-till. Тщательно изучая фитопатологическую характеристику почв, растений, семян от посева до посева, он пришёл к выводу, что у данной технологии некоторое будущее есть.
«Хотя первоначально было много нюансов, свидетельствующих об отрицательных результатах, – делится своими наблюдениями Николай Григорьевич. – Теперь же со всей ответственностью могу заявить, что у нас на Дону никаких серьёзных отклонений при такой обработке почвы нет. В то время как на Кубани фитопатологи крайне негативно относятся к этой технологии».
Поэтому исследования будут продолжены и в течение ближайших 5—10 лет, уверен профессор, все ответы будут получены. И это позволит повысить урожайность, чтобы экономика страны неуклонно возрастала.
ВЫБИРАть ТЕХНОЛОГИЮ нужно с УМОМ!
Директор ФГУ ГЦАС «Ростовский», профессор Ольга Назаренко, ссылаясь на опыт Европы, Соединённых Штатов, Бразилии и Аргентины, высказала свою точку зрения: «В наших жёстких условиях нужно искать новые технологии».
Но при этом Ольга Георгиевна за фундаментальные исследования всех процессов, связанных с ними, поскольку наше отставание в этой плоскости считает значительным. И не сельхозпроизводители должны этим заниматься, на её взгляд. Они лишь искали варианты достижения большей урожайности при наименьших затратах. Ими двигало желание: снизив затраты, получить положительный практический результат и в итоге – прибыль. «Но мы ведь с вами учёные, исследователи, и на первый план мы должны вынести те вопросы, которые касаются реакции почвы на эти технологии», – говорит профессор. Этим с 2012 года в трёх хозяйствах Ростовской области, в течение 6—7 лет использующих No-till, и занимается коллектив учреждения, которое О. Назаренко возглавляет.
Напомним, что сама идеология «прямого» посева – в том, что должен пройти период минимальной обработки почвы, чтобы восстанавливалась её морфология и в дальнейшем можно было потихоньку прийти к естественному строению почвенного профиля. Он обеспечит запас влаги и в итоге урожайность сельскохозяйственных культур. Вот это настойчиво пропагандируют сторонники No-till. Но это всё, как говорится, хорошо в теории.
«В первые же годы мы увидели дифференциацию почвенного профиля. Мощный верхний слой в 40 см чётко разделяется на три горизонта: 1) распылённый, рыхлый, очень быстро пересыхающий (до 14 см) как след поверхностных обработок; 2) новый уплотнённый с угловатыми агрегатами, свидетельствующий о механическом давлении; 3) бывший пахотный, который трасформируется в спресованный», – делится своими наблюдениями профессор О. Назаренко.
Отметим, что такая характеристика поверхностного слоя присуща всем пахотным землям Ростовской области, и при переходе на «ноль», независимо от того, какая культура на них выращивалась, морфологически этот уплотнённый горизонт вырос. При этом мощность горизонта, куда помещаются удобрения существенно снизилась (до 4—6 см). Но, как подчёркивает учёный, аналитическим исследованиям всего четыре года, и однозначно говорить о тенденциях ещё рано.
Агрохимический аспект при No-till свидетельствует о колоссальной пестицидной и гербицидной нагрузке, но без защиты и поддержки минеральным питанием было не обойтись. «Проанализировав за эти годы урожайность и состояние растений, создаётся такое впечатление, что при «нулевом» посеве почва используется как субстрат, а урожайность достигается именно за счёт минерального питания, которое вносят в этот поверхностный горизонт. При этом 80 % этого питания сконцентрировано в пределах 4—6 см», – заключила доктор сельскохозяйственных наук О. Назаренко.
Те же закономерности были подмечены ростовскими исследователями и в других хозяйствах: независимо от выращиваемых культур, формирование максимума – в поверхностном горизонте и агроистощение – в более глубоких слоях. И дальнейшие действия учёных должны быть связаны с тем, каким образом переместить важные элементы питания в более глубокие слои.
Есть последствия нарастающей дифференциации элементов питания и для формирования корневой системы. Она стремится эксплуатировать то пространство, где есть элементы питания, и не устремляясь в глубь, формируется на поверхности (8—11 см), как бы висит над уплотнённым горизонтом. Это характерно и для минимальной обработки, где корневая система ограничивается 12—14 см.
«Поэтому нужно находить механизмы управления этими факторами, – призывает коллег профессор Назаренко. – А сельхозтоваропроизводители должны вкладывать инвестиции не только в покупку новой техники, но главное – в восстановление плодородия почв. Нужна обязательная подготовка почвы при переходе на нулевые технологии, особенно для наших карбонатных обыкновенных и южных чернозёмов. Должен сформироваться культурный слой, обогащённый органикой, минеральными элементами, а потом уже можно переходить на «нулевые» технологии.
Я не считаю, что нулевая технология не предполагает через 5—7 лет провести вспашку, глубокое рыхление, внести на эти 20 см тот фосфор, который так необходим, и опять перейти на нулевые технологии. И не все культуры при «нуле» и поверхностной обработке почвы могут давать максимальный урожай. Поэтому нужно с умом выбирать технологию и пользоваться её как инструментом, искать приёмы, способствующие правильному распределению фосфора, предотвращающие формирование уплотнённого горизонта под воздействием тяжёлой сельхозтехники. И нужна очень чёткая организация химической поддержки растений в виде минеральных удобрений, стимуляторов роста и защиты».
По её мнению, налицо уже общие закономерности при внедрении технологии «прямого посева», с которыми нужно считаться, а каждый регион настолько специфичен, так много собственных нюансов возникает, что и подходить к решению этого вопроса нужно регионально.
«Да, нас губит шаблон! Нужны подходы без шаблона. Все новые технологии требуют не оголтелого подхода «под копирку», а тщательного изучения. Нельзя производственникам к ним переходить повально, нужно находить варианты управления многочисленными факторами. Поэтому тот же No-till не панацея, а лишь инструмент», – сделали вывод учёные.
Итог большого форума почвоведов подвёл его главный модератор – профессор СтГАУ Валерий Цховребов: «Это замечательно, что порой дискуссия достигала уровня такого большого накала. В спорах рождается истина. Главное, что многие участники в завершении конференции говорили: «Нам есть над чем думать и над чем работать».
Теперь только остаётся воплощать в жизнь идеи принятой учёными-практиками резолюции и реализовывать вместе с производственниками при поддержке федеральной и краевой власти самый главный посыл: «Мы должны сохранять наши чернозёмы и о почве никогда не забывать!»
Фото Владимир Булатов, архив СтГАУ
